Медный вопрос (часть 1)

Медные руды были известны на Урале с незапамятных времён, как говорили писатели Илья Ильф и Евгений Петров устами своего героя, «до исторического материализма». Свидетельством тому — легендарные «чудские копи» — древние рудные выработки эпохи бронзового века, где добыча руды велась с первой половины третьего тысячелетия до нашей эры. Медная руда на этих рудниках бронзового века добывались в ямах, котлованах и примитивных шахтах.

Во второй половине XVI века, после знаменитого похода Ермака в Сибирское ханство, на Урал и в Зауралье потянулись обозы с переселенцами с европейской части России, в числе которых было немало тех, кто знал толк в поиске руд и плавке металлов.

Примерно этим же периодом датированы и официальные правительственные документы, которые свидетельствуют о неподдельном интересе власти к рудным запасам Уральских гор. И хотя самые первые указы были направлены лишь на развитие металлургии для нужд нового региона, добычу медных руд и выплавку меди для казны русские цари всегда держали, что называется, в уме. Ведь, как ни крути, медь являлась (и продолжает являться) одним из самых востребованных металлов.

Начиная с конца XVI столетия на Урал зачастили многочисленные царёвы экспедиции. Часто в их составе было по 3-4 человека, которые, в основном, проверяли сведения об открытых залежах медных руд.

В феврале 1633 года царем Михаилом Федоровичем посылаются в Соль Камскую для поиска руд во главе со стольником Василием Стрешневым «стольники Григорий Волков, Кирилл Арсеньев, жилец Матвей Рябинин, иноземец Елисей Коет, да рудознатец Сашка Серебряник». Экспедиция возвратилась с донесением, что нашли «богату медну руду на Каме, у Григоровой горы близ Соли Камской». О значении для казны этих находок красноречиво говорят награды, которые получили участники экспедиции. Василию Стрешневу царь даровал две собольи шубы, серебряный кубок, «денежные придачи» в сумме 220 рублей серебром, а также село Пружинино в Ростовском уезде «с деревнями в вотчину». Рудознатцу Александру Серебрянику были выданы ткани, 40 соболей и серебряный ковш. Елисею Коету за то, что «у его Государева сыскного дела медяные руды радел», серебряный позолоченный кубок, парчовые ткани и 40 соболей. Остальные были вознаграждены куньими шубами и денежными премиями. На Григоровой горе организовали рудник, а вскоре там же был заложен завод, который менее чем через год дал казне первую медь. 28 ноября 1634 «…Государь…[…] …пожаловал окольничаго Василия Ивановича Стрешнева за службу, что у Соли Камской его службою и раденьем медная руда розыскана и завод устроен. Велел ему учинить свое государево жалованье в окольничих оклад триста семьдесят рублей». Предприятие В. Стрешнева стало первым в России медеплавильным заводом, которое, правда, просуществовало недолго.

В том же 1634 году там же — у Григоровой горы — «жилец Усольского уезда» Александр Тумашев с сыновьями обнаружили ещё одно весьма перспективное месторождение медной руды. Рудознатец добился разрешения на постройку своего завода, который выплавлял железо и медь. Тумашевы не оставили своих изысканий, и в ближайшие 35 лет открыли ещё ряд месторождений меди на Урале.

Позднее медно-колчеданные руды найдены в Полевском и на Гумешках, близ Нижнетагильского завода (Меднорудянское месторождение), Турьинские месторождения…

…Во второй половине XVIII в. на Северном Урале сформировалось крупное горнопромышленное хозяйство верхотурского купца Максима Михайловича Походяшина.

В 1758 году на севере Верхотурского уезда Походяшиным были основаны Петропавловский завод, и первый из Турьинских медных рудников — Васильевский. Через семь лет Максим Михайлович строит второй завод – Николае-Павдинский, а в 1771 году был пущен третий завод — Богословский медеплавильный (первоначально – Турьинский). Всего на походяшинских заводах выплавлялось до 55 тысяч пудов меди, что составляло более 30% всего производства этого металла на Урале.
«Медная империя» Походяшина просуществовала до 1791 года, когда его сыновья Николай и Григорий продали в казну всё отцовское хозяйство: три горных и семь винокуренных заводов, 160 медных и 40 железных рудников, один свинцовый и один каменноугольный рудники и все лесные дачи…

…Занимались «медным вопросом» и Демидовы.

В общем-то, развитие производства меди на Урале было одним из условий того кредита доверия, который был предоставлен царским двором Никите Демидовичу Антюфееву. Но сложилось так, что прославило Демидовых железо, а медь осталась в истории династии «вторым номером». Тем не менее, первый завод, построенный Демидовыми на Урале в ходе «петровской приватизации», был именно медеплавильный завод.

Указ Берг-коллегии от 20 декабря 1720 года гласил: «..Велено тулянину Никите Демидовичу во Сибирской губернии в Верхотурском уезде на государевой проезжей земле за речкой Выею, где он нашёл медную руду, на оном месте построить ему медный завод за свой собственный кошт, и на том заводе плавить ему медь…»

Выйский медеплавильный завод был пущен в 1722 году, но медные руды, на которых он должен был работать, оказались низкого качества. По этому поводу «главный командир уральских и сибирских заводов» В. И. де Геннин в сентябре 1723 года писал государю:

«О Демидова медном промысле тебе доношу, что он прежде доносил, чая много быть меди, а ныне я был на тех его рудниках с бергмейстером Блиером для осмотра тех мест и усмотрели, что та его руда оболгала: сперва набрели они на доброе место, где было руды гнездо богато; а как оную сметану сняли, то явилась сыворотка: руда медная и вместе железо, а железа очень больше, нежели меди…».

Какое-то время завод работал как железоделательный, пока Демидовы не наладили поставку сырья с других уральских и сибирских рудников. Острота проблемы была частично снята только спустя 40 лет, в 1762 году, с открытием Меднорудянского месторождения. Разработка Меднорудянского проводилась настолько бессистемно и безалаберно, что к 1775 году оно было признано нерентабельным и заброшено «ввиду убогости руд» на долгие 29 лет…

Тем не менее, с середины XVIII века Нижнетагильские заводы фигурируют в документах тех лет и хрониках, как один из центров производства медной посуды и других бытовых предметов. Так, начиная с 1740 года, медная посуда Нижнетагильских заводов начинает составлять конкуренцию такой же продукции Екатеринбургского казённого завода, Иргинского, Юговского и Троицкого медных заводов. Тарелки и тазы, стаканы и ковши, котлы и кастрюли с демидовским клеймом всё больше и больше вытесняли продукцию конкурентов с внутреннего рынка. Особенно славились в те времена тагильские самовары, которые помимо всего были ещё и разборными, что было удобно для многих категорий жителей Урала. Есть сведения, что такие самовары заказывало у Демидовых и военное ведомство для нужд армии.

Демидовские самовары были похожи на котлы с крышками, малого размера, простые и дешевые. Выпускались самовары и для других категорий покупателей.

Большой популярность пользовались также чайники, сбитенники, кружки, украшенные чеканкой, гравировкой, изящными литыми или штампованными ручками и деталями декора…

…Одна из легенд Нижнетагильского медного производства XVIII-XIX вв. – медный стол весом 416 килограмм, демонстрирующийся в Нижнетагильском краеведческом музее.

Уже не одно десятилетие этот экспонат вызывает интерес историков и краеведов Среднего Урала, а также провоцирует довольно жёсткие споры о происхождении этого стола.

(продолжение следует)