Его поздравил свердловский губернатор. Евгений Куйвашев пожелал знаменитому уральскому писателю здоровья, долголетия, оптимизма и творческих успехов. Глава области подчеркнул, что в своих книгах Владислав Крапивин создал уникальный мир юных и взрослых героев, ярких образов и захватывающих сюжетов. Многие из его произведений навсегда вошли в золотой фонд отечественной литературы, получили широкую международную известность, сообщает департамент информполитики губернатора. По мнению Евгения Куйвашева, крапивинский детский отряд «Каравелла» на протяжении пяти десятилетий дает ребятам из Свердловской области возможность проявить себя в парусном спорте, фехтовании и журналистике, вносит большой вклад в гражданско-патриотическое воспитание молодых уральцев. В Нижнем Тагиле тоже есть крапивинский отряд – «Кречетъ». В этом году ребята спустили на воду яхту «Трэмп», которую сделали своими руками по чертежам Владислава Крапивина. Любимый миллионами детский писатель около 40 лет жил в Екатеринбурге, но в 2007 году переехал в Тюмень, откуда он родом. А недавно в СМИ появилась информация о том, что Владислав Крапивин вернулся в Екатеринбург.
На фото Владислав Крапивин.
Удивительный писатель и педагог.романтик!В своё время я взахлёб зачитывалась его книгами.Надеюсь,что, со временем,и мои дети откроют для себя острова и капитанов.Здоровья и счастья Вам! Жаль,что почему-то нет фото(
читал , повезло 🙂
БАРБУДОС.
Крапивин актуален, как никогда, особенно для Вагонки:
“Крапивин Владислав — Тополиная рубашка
РЕКВИЕМ
Реквием — это песня печали и памяти. Ее посвящают тем, кого уже нет. Людям, которых любили. Но этот реквием — не о человеке. Он о старом тополе, который был для меня живым, как человек, и любимым, как человек.
Да разве только для меня!
Тополь рос на углу улиц Дзержинского и Герцена, во дворе, где прошло мое детство. Он был самый большой в городе. Сейчас это трудно доказать: у деревьев не бывает документов. Но в те времена все ребята и взрослые знали точно: он самый высокий и самый старый.
Мой дядюшка — дядя Боря, — который живет в Тюмени много-много лет, однажды прислал мне свои стихи о тополе, а к ним приложил небольшую историческую справку:
“Впервые этот тополь я увидел в 1937 году, он был таким же, как теперь, а наша соседка Анна Васильевна рассказывала, что домику, где мы поселились, восемьдесят лет, а когда его строили, тополь уже стоял…”
В стихах, посвященных тополю, дядюшка писал об этом же:
Ты в минувшем веке родился
И шумишь весь двадцатый наш век,
И с грядущим веком сроднишься,
Коль не сгубит тебя человек.
Опасения дяди Бори оказались не напрасными. Люди срезали тополь…”
БАРБУДОС.
Или для ул. Островского.
Но тополь-то кому помешал?
Или показалось, что нарушает он гармонию административного ансамбля?
Или испугались, что летом веселый тополиный пух будет залетать в окна кабинетов и легкомысленно оседать на страницах важных деловых бумаг? И спилили…
А ведь он был живой, наш тополь. И он был родной нам.
В своих нехитрых стихах дядя Боря написал:
Жизнь ребячья здесь весело мчались
Чистым, звонким, как медь, ручейком.
Только намять о ней осталась
Под зеленым и шумным шатром…
Даже не верится, что этого шатра больше нет.
Тополь осенял наше детство. Может быть, это звучит слишком романтично и старомодно, только иначе не скажешь. Именно осенял. Да и не только наше. Сколько мальчишек и девчонок выросло под ним — и в прошлом веке, и в нашем, двадцатом. Вырастали, нянчили и учили жить своих детей. Уходили воевать, и случалось, что возвращались. Мне кажется, тополь помнил всех. Всех, кто, сцепившись друг с другом руками, пытался обхватить внизу необъятный ствол. Всех, кто прижимался лбом к бугристой коре и, зажмурившись и нетерпеливо переступая исцарапанными ногами, тараторил:
Раз-два-три-четыре-пять.
Я иду искать.
Кого первого найду —
В темный терем отведу.
Тополь помнил всех, кто ссаживал на коленях кожу, пытаясь добраться хотя бы до первой развилки. Всех, кто, окончив школу, вбегал во двор и радостно лупил по стволу ненужным теперь портфелем.”
Любимый писатель детства!
Да, он воспитывал несколько поколений. Как мог.
Как я люблю говорить: “Меня воспитали хорошие песни и хорошие книги”. Песни – разговор особый, а книги – именно Владислава Петровича. С прошедшим великого писателя!