«Увидеть в малом глубину». Выставка Валерия Хасанова открылась в библиотеке

В галерее «Space Place» в Центральной городской библиотеке Нижнего Тагила сегодня открылась выставка тагильского художника Валерия Хасанова «Ретроспектива». Накануне художник стал гостем эфира «Экорадио». В беседе с Ольгой Рыжих он рассказал о теме Востока в своем творчестве и о том, как путешествия помогают увидеть мир заново.

– В описании выставки говорится, что это она посвящена исследованию Востока. Почему именно Восток?
– Это громко сказано. Тема Востока красной нитью проходит через все мое творчество. Я представлю ключевые вещи. Ретроспективная выставка, потому что год юбилейный и осенью у меня запланирована выставка в музее.

– В музее искусств?
– Да. Там будут другие вещи. Когда мы познакомились с Евгением (куратором «Space Place» Евгением Комухиным – прим. ред.), то я понимал, что показывать старые работы неинтересно. Поэтому мы решили сделать некий срез, выбрали ключевые работы и, учитывая, что площадка для выставки работ не очень большая, решили сделать экспозицию емкой, лаконичной. Зрители оценят.

– Почему все-таки тема Востока? Вы сказали, что она красной нитью проходит через ваше творчество.
– Я родился в Средней Азии, это моя Родина. Приехал очень давно. В 1983 году закончил худграф пединститута, с того момента и начал работать преподавателем. Началась творческая карьера. Те культурные ценности, тенденции, которые были заложены в детстве, предопределили мои увлечения. Мне нравится соединять разные культуры, делать что-то свое. Тема Востока и Запада – это тема прошлой выставки, которая проходила в Екатеринбурге. «Магические бубны» называлась моя выставка в Челябинске в 2010 году. Часть из этих работ будет на выставке «Рестроспектива». Восток очень условно, хотелось бы добавить колорита, завлечь зрителя. Это выставка больше для студентов, хочу, чтобы они пришли, посмотрели, потому что там будут работы 90-х годов. Когда мы работали, не было Интернета и мы ездили в Москву, в Санкт-Петербург, где все узнавали, смотрели. На этой базе и были созданы эти вещи. Где-то работ двадцать пять будет завтра представлено.

– Каким вы видите Восток?
– Восток понятие широкое. Востоком можно назвать Японию, можно назвать Кавказ, Турцию. Тема Евразии есть у многих художников, например, у того же Йозефа Бойса. Человечество очень перемешано. Люди искусства чувствуют эту ценность разных культур, обогащение в музыке, в живописи, в театре, в танце. Это полный кладезь. Поэтому я очень люблю поездки, и в свое время мы много ездили по стране со студентами на пленэры, в Сибирь, Крым, Карелию. Я находил какие-то ключевые точки, которые опосредованно потом отражались языком живописи, графики в моих работах.

– То есть нельзя сказать, что Восток, например, интереснее Запада или наоборот?
– Они тесно взаимосвязаны. На языковом уровне интересно пообщаться. У меня много друзей разных национальностей, конфессий. Настоящий художник должен быть вне нации, это человек мира.

– Взгляд художника на мир как-то отличается от того, как смотрит на вещи обычный человек?
– С точки зрения физиологии, наверное, нет. Мы все одинаково видим, что это белая стена, а это – черный стол. Единственное, что у художника есть особая предрасположенность психики, его темперамента, мироощущения. Я работаю в художественной школе и наблюдаю воочию, как человек меняется, формируется, он еще несовершенен в профессиональном плане. Это очень интересно за детьми наблюдать. Еще Пабло Пикассо говорил, что нужно видеть, как только что родившийся. Он имел в виду открытость, простоту, даже наивность. Такой интересный вопрос.

– Вы работаете в художественной школе, преподаете на худграфе. Как вы считаете, можно ли научить человека быть художником?
– Научить рисовать можно, дать какие-то азы, методологию. Но человек должен сам стремиться к этому, чувствовать, хотеть. Также как, например, почему один музыкант, а другой нет. Понятно, что у кого-то есть слух, а у кого-то – нет. Бывает, что человек рождается настолько талантливым, что может и не учиться, но имеет какую-то внутреннюю способность, и он ничем больше не занимается. Это может быть в любой сфере. Творчество облагораживает человека, делает его духовно богаче.

– Что рисуют современные дети? Прогресс отразился на том, что они рисуют?
– Рисуют то же самое. Есть тематические выставки, посвященные, например, космосу, семье, каким-то праздникам. Сегодня все дети очень увлечены компьютером, телефонами, и то, что они там видят, они пытаются повторить, и пропадает живое восприятие. Поэтому в общении с ними пытаешься это донести, ты сам прошел через это и понимаешь ценность, когда просто выходишь в лес, на речку, когда любуешься закатом. Можно срисовать, но увидеть самому, пропустить через себя, как-то выразить – все это намного сложнее и ценнее.

– Часто вы так выезжаете посмотреть закат?
– Стараюсь посвятить каждое лето какой-нибудь поездке. Раньше это были пленэры со студентами. В прошлом году был в Крыму, у меня там одноклассник. Шикарно просто. Фрукты, море, солнце. Всем рекомендую съездить в Евпаторию.

– Ваш коллега Рефат Мамутов говорит, что он с натуры не рисует, старается запомнить, наполнить это воспоминание какими-то эмоциями, а уже потом рисует. А вы как?
– Я думаю, он имел ввиду ассоциативное восприятие. Есть художники реалистичного плана, для них – работа с натуры, выезд на пленэр. Их работа по форме реалистична, предметна. Говоря о себе, могу сказать, что мои работы на основе пережитого. Это может быть просто музыка, может быть событие. На открытии выставки я постараюсь озвучить этот вопрос, то есть, что является предметом вашего изображения. Каждая работа сделана не просто так. Либо это было какое-то событие, впечатление от увиденного. По-разному можно идти. С натуры я люблю посозерцать, понаблюдать. Это может быть просто оранжевый апельсин на фиолетовой скатерти, и этого уже достаточно, или, допустим, красный стул. Я хочу студентам донести, что важно видеть что-то в простом, «зажечь» себя и сделать работу, инсталляцию, холст написать, гравюру вырезать.

– Что вас вдохновляет?
– Да сама жизнь. Я чувствую разницу возраста. Когда становишься старше, хорошо, если становишься умнее, мудрее, появляется какое-то спокойствие, очень важно работать спокойно, не суетиться, ведь дело не в том, сколько ты нарисуешь, а в том, что ты в это вкладываешь. Неважно, какой художник, важно, какой человек, первична внутренняя гармония, искренность, правда. Можно сделать сто работ за месяц, у кого-то это получается, у меня – нет. Хотя бывает, что работа идет быстро. Приходите на выставку, посмотрите.

– Какие мысли, идеи вы пытаетесь донести до зрителя в своем творчестве?
– Конкретно одним словом не сформулируешь. У меня очень тесно переплетены такие понятия как музыка, орнамент, какое-то цветовое ассоциативное состояние. Я стараюсь увидеть в малом глубину. Очень люблю натюрморт как таковой. Моя дипломная работа была про натюрморт. Мне очень нравится составлять композиции, это могут быть предметы интерьера, могут быть какие-то совершенно несовместимые предметы: деревянные скульптурки, пластилиновые человечки. Очень много я почерпнул от детского мироощущения. У меня будет пара работ, в которых я использовал как раз детскую форму, но более профессиональным языком.

– У детей есть чему поучиться.
– Конечно. Это и дети, и студенты. Когда педагог работает с учеником, то постоянно происходит взаимообогащение на невидимом уровне, но это происходит.

– То есть у детей незашоренный взгляд.
– Конечно. Не скажу, что у всех детей, но в основном.

– Хотелось бы еще поговорить про «Магические бубны». Как эта тема появилась в вашем творчестве?
– Что такое бубен? Это народный инструмент, атрибут шамана. По сути это та же картина, натянутая на какую-то основу. Может быть холст на подрамнике, а здесь – кожа на какой-то круглой основе. Это идет еще от поездок в 90-е годы в Хакасию, в Сибирь, где много древних сакральных мест. Художники всегда стремятся к неизведанному, интересному. По прошествии времени накопился материал, рисунки, встречи с людьми. Мистика вообще в искусстве присутствует всегда, в любой картине есть мистическая составляющая. Выставка была в галерее «Диван» у Лиды Даниловой в Челябинске. Через год меня пригласили в Челябинскую область поучаствовать в проекте перед Новым годом, где собирали всех музыкантов, шаманов. К сожалению, я не ездил, я отправил работы. Там были ледяные скульптуры. Они превратили все это в сказку, в действо. Мне нравится графическое: линия, пятно, взаимодействие силуэтов.

– Как вы считаете, у какого направления в искусстве больше поклонников: у абстракции или у реалистического?
– Я не могу судить. И то, и другое имеет право на жизнь. Другое дело насколько оно профессионально, талантливо. Человек вправе выбрать, что ему повесить. Одной картине место в музее, другой – в квартире, в коттедже. Есть художники, которые работают конкретно с заказчиками, дизайнерами. Сейчас современная жизнь, многим симпатичны реалистичные вещи.

– Есть мнение, что реалистическое искусство легче понять. Вот «Утро в сосновом бору» понятно. А если набрызганы различные пятна, то непонятно, что это.
– Мы тоже были молодыми, узнавали, кто такой Джексон Поллок, итальянский художник Альберто Бурри. Мы учились на этом, формировались. А потом пришло время, когда ты сам должен выбирать свой путь. Сейчас нет таких проблем, что же мне нарисовать. Я не заморачиваюсь, так как у меня есть уже какой-то материал, не реализованный в какой-то из техник, и я просто беру и делаю. Или вот съездили на Север. У меня было четыре поездки на Приполярный Урал. Очень древний край, очень красивые горы, везде звери, людей практически нет, кругом тайга. Тема тайги мне тоже интересна. Возможно, она будет на предстоящей выставке осенью, я хочу раскрыть эту тему тайги не просто как леса, а как некой субстанции. Там тоже есть мистика, там происходят некие странные вещи. Но каждый идет туда за своим: один идет половить хариуса, другой идет закаты увидеть, третий – еще за чем-нибудь. Поездки всегда облагораживают. Можно сидеть в мастерской каждый день, никуда не выезжать и рисовать. Кому-то такой путь близок, мне – нет. Мне нравится путешествовать. Художник должен путешествовать, смотреть.

– Как и любому человеку.
– Любому человеку. Другое дело возможности.

-Необязательно уезжать на край света, можно отъехать двадцать километров за город и увидеть красивые места, Медведь-камень в одну сторону, Никелевые озера – в другую сторону.
– Совершенно верно.