Ювенальная юстиция не пройдёт или нам грозит западный сценарий?

Под видом обследования условий жизни в вашу квартиру придут незнакомцы и отберут вашего ребёнка или разрушат семью. Так представляют себе развитие событий в ближайшем будущем активисты «Родительского всероссийского сопротивления». Чтобы не допустить этого они вышли на пикеты против вступления в силу 1 января 2015 года федерального закона «Об основах социального обслуживания граждан».

Ольга Перегуд работает на «Уралвагонзаводе» инженером. У неё есть дочь. Однажды женщина увидела по телевизору репортаж о том, как в Финляндии свирепствует ювенальная юстиция – детей забирают из семей за малейшие оплошности родителей. Ольга пришла в ужас. Потом друзья позвали её собирать подписи против введения ювеналки в России. Так она и стала добровольным активистом «Родительского всероссийского общества» в Нижнем Тагиле. «В 2012 году нам удалось приостановить принятие этого закона. На съезд РВС тогда приехал Владимир Путин, услышал нас и пообещал, что ничего подобного не будет. И вот выходит этот закон №442-ФЗ, под видом которого принимается ювенальная юстиция. В нём есть ряд опасных формулировок и статей, по которым органы опеки могут прийти в дом без заявления, жалоб или решения суда и навязать вам социальные услуги», — рассказывает Ольга.

В интернете без труда можно найти подробно изложенные опасениях активистов и факты о ювенальной юстиции. Есть здравые предположения о том, что новый закон приведёт к коммерциализации социальных услуг. В жажде наживы фирмы будут навязывать их также, как сейчас это делают некоторые торговцы супердорогими пылесосами или фильтрами для воды. Эти рассуждения соседствуют со спорными утверждениями. Например, о том, что ювеналку в Россию проталкивает ЮНИСЕФ.

«Западные правозащитники, а также католическая церковь давно и доказательно обвиняют ЮНИСЕФ и ВОЗ в кампаниях по стерилизации населения в ряде стран мира, проводимых под видом вакцинации против различных болезней» — это цитата с сайта РВС.

Активисты РВС надеются, что до вступления в силу закона удастся добиться изменения некоторых его формулировок. Иначе, он будет действовать по кальке Запада.

«В нашем регионе тихо, потому что он не был в числе пилотных, — уверена Ольга Перегуд, — В Пермском крае родители не вылезают из судов, пытаясь вернуть незаконно отобранных детей».

В том, что подобные заявления голословны, уверен Уполномоченный по правам ребёнка в Свердловской области Игорь Мороков. Мы побеседовали с ним об опасениях активистов РВС.

— Что Вы думаете о законе №442 и пикетах против него?

— Кому-то хочется увидеть во всём этом какую-то проблему. Я понимаю, что «Родительское сопротивление» ищет для себя объект, которому можно посопротивляться. На мой взгляд, закон достаточно серьёзно взвешен. Никто без разрешения, если вы внимательно посмотрите, без договора о социальном обслуживании, права не имеет входить в жилище. Это и другими нормативно-правовыми актами подтверждено. И ещё раз повторю – ювенальная юстиция в том виде, в котором представлена в некоторых странах Европы, у нас не пройдёт, это однозначно! У нас Уполномоченные по правам ребёнка именно на это и настроены – не допустить той ситуации, которая складывается.

У нас есть другая проблема. Сегодня только в Свердловской области возбуждено 646 уголовных дел о жестоком обращении с детьми. Это только 2014 год. Количество увеличилось по сравнению с 2013 годом. Самое страшное – до 80% этих преступлений совершается близкими людьми: родителями, близким окружением, дядями, тётями. Это официальная статистика Следственного управления по Свердловской области. Это очень серьёзная вещь. И тот закон, который вступит в силу – прогрессивный закон. В субъектах эти отношения будут регулироваться своим собственным законом. У нас принят подзакон. Он тоже вступает в силу. К этому подзакону приняты нормативные акты, которые чётко регулируют все вопросы. Никакого изъятия из семьи не позволительно. В законе этого нет. Только добровольное согласие граждан на получение услуг социального обслуживания.

— Активисты приводят пример Пермского края, где, якобы, у нескольких семей уже незаконно отобрали детей.

-Мой коллега Павел Миков в Пермском крае, мы очень серьёзно сотрудничаем, он правозащитник до мозга костей. Он такого опасения не высказывал не на секунду. Самое страшное – эти заявления голословны. Я был на таких встречах, на заседании общественной палаты, когда рассматривались эти вопросы, я просил – приведите мне конкретные примеры, подтверждённые. Оппоненты молчали. Это риторика. Покажите мне статистику, покажите мне хоть один реальный случай. И тогда мы с вами будем разговаривать.

— А что вы понимаете под насилием над ребёнком? Подзатыльник в воспитательных целях – жестокое обращение?

— Об этом давно говорят, идёт серьёзная полемика. Жестокое обращение с детьми – мы понимаем под этим физическое, психическое, сексуальное насилие и необеспечение нужд. Вполне достаточная трактовка. Если мы только заведём законодательный акт конкретное понятие – 3-4 подзатыльника, казалось бы, будет исчерпывающий перечень. Но жизнь такая – я могу одним взглядом причинить такую психическую боль человеку… Поэтому жестокое обращение должно рассматриваться с точки зрения статьи №3 Конвенции о правах ребёнка, где говорится: «обеспечение наилучших интересов». То есть любое действие, направленное на то, что приводит к страданиям – это жестокое обращение. Если всё сводится к тому, бить ремнём или не бить, то эти вопросы полемичны. Для этого и существует комиссионное рассмотрение, судебное рассмотрение. Не орган опеки и попечительства принимает решение о лишении родительских прав, это судебное решение.

— То есть, если ребёнку не подарят дорогую игрушку, и он пожалуется, что родители над ним издеваются, его из семьи не заберут?

-Упаси господь! Для этого и существует, в конце концов, Уполномоченный по правам ребёнка.

Текст: Ольга Рыжих
Фотографии митингов взяты из группы Родительское Сопротивление ★ Нижний Тагил