Самый лёгкий семитысячник Союза. Рассказ тагильчанина, работавшего гидом на пике Ленина

Ринат Шарафеев из Нижнего Тагила провёл несколько месяцев на пике Ленина – одной из высочайших вершин Центральной Азии. Гора высотой 7134 метра находится на границе между Киргизией и Таджикистаном. Ринат проработал там гидом – водил на вершину коммерческие группы туристов. Для ИА «Все новости» он рассказал о том, как живётся в горах альпинистам, и какому риску подвергают себя люди, отправляющиеся в коммерческие восхождения.

На этом пути непросто устанавливать флажки, маркирующие тропу. Пластиковое древко не втыкается в твёрдый снег, и мы каждый раз сооружаем небольшой фундамент из камней, чтобы вешка устояла при резких порывах ветра на пути к вершине. Вершина уже близко. Я понял это, когда увидел фигуры двух людей на очередном возвышении. Завершающий оказался нетрудным. Взлёты, на каждом из которых так хочется увидеть бюст вождя пролетариата, были не столь многочисленными, как мне рассказывали.

Мы стоим на вершине. Просторное плато. Даже западная вершина Эльбруса больше похожа на вершину в обычном понимании этого слова. Теперь можно сбросить рюкзак, вес которого намного больше, чем у стандартного штурмового – мы пришли сюда с ночёвкой, поэтому должны были взять с собой спальные мешки, два баллона газа, еду и палатку. Здесь не так много мест, где можно оборудовать хоть немного укрытый от ветра лагерь. А скорость ветра на сегодня нам обещали до 50 километров в час. Но в этот момент я думаю не о палатке. Я ловлю себя на мысли, что впервые за всю мою альпинистскую жизнь я не чувствую радости от нахождения на вершине. Уже без пяти дней два месяца, как я работаю на горе. И только сегодня мне удалось самое важное для альпиниста – дойти до отметки 7134 метра…

Мы с Андреем (мы его звали «Сахалин») вызвались дежурить на вершине в день ежегодного забега на пик Ленина – Lenin Peak SkyMarathon и 22 августа, выйдя из третьего высотного лагеря на высоте 6100 метров, мы за 8,5 часов дошли до вершины. Сегодня сильный ветер, но он налетает порывами и позволяет двигаться. Мы сумели довольно быстро установить палатку, растянув её на шести оттяжках. За те 1,5 дня, что мы провели на вершине, свою пуховую куртку я снимал лишь раз, ночью, залезая в спальный мешок.

Сезон восхождений в этих горах близок к завершению. В высотных лагерях заметно меньше альпинистов, да и в первом лагере палатки уже снимаются. Многие из наших гидов уже уехали домой, многие устали. Психологическая усталость начинает расти обратно пропорционально физической форме и акклиматизации. Сейчас я дохожу из первого лагеря во второй вдвое быстрее, чем в начале этого сезона, но собраться и выйти из лагеря мне вдвое тяжелей.

В фильме Валдиса Пельша «Ген высоты» о восхождении на Эверест есть слова о том, что профессия высотного гида по степени риска находится на втором месте сразу следом за военнослужащими, находящимися в зоне боевых действий. Уже третий раз я работаю гидом на семитысячнике и, отдавая себе отчёт в опасностях каждого выхода в высокогорную зону, я вижу, насколько большей опасности подвергают себя люди, приезжающие сюда с целью совершить восхождение на вершину, не имея ни достаточного высотного опыта, ни должной альпинистской подготовки.

Для многих, приезжающих сюда, пик Ленина – первая проба высоты. Если раньше вы никогда не поднимались выше 5 000 метров, шанс взойти на вершину пика Ленина для вас, скорее всего, будет выше, чем на любую другую гору, выходящую за отметку в 7 000 метров на территории бывшего СССР. Ощутив все «прелести» горной болезни, глубоко осознав, как плохо наш организм переносит низкое содержание кислорода в воздухе и атмосферное давление в половину от равнинного, вы, возможно, сумеете подняться на вершину. При хорошей погоде. Но шанс невелик.

С моим первым в сезоне клиентом мы дошли до отметки в 6400 метров, это был его высотный рекорд. Идти дальше он не мог. Не мог физически. Глядя на бордовую полосу горизонта, пряча лицо от ветра и злясь на прихоть туриста, я снимаю его навигатор на свой фотоаппарат. Пальцы немеют в шерстяных варежках без больших и толстых ветрозащитных рукавиц. Мы почти не спали этой ночью. Чтобы выйти в 2 часа, мы поднялись в полночь, пролежав в полудрёме часа три. В этот день одна группа из нашего лагеря дошла до вершины, но в этот же день выше плато Парашютистов в полубессознательном состоянии была найдена польская восходительница. Она провела ночь где-то под вершиной. Общими усилиями её удалось спасти, спустив вниз. За несколько дней до этого я наблюдал сход большой лавины, перекрывшей всю тропу во второй лагерь в месте, называемом «сковородка». Лавина накрыла группу немецких альпинистов, присевших на отдых. Наблюдая происходящее со стороны, большинство из нас, думаю, мысленно похоронило их всех. Однако все альпинисты были связаны верёвкой, находились с краю от центра лавины и отделались только сильным испугом. Даже все их рюкзаки были позднее найдены и подняты на ледник гидами. Лавина сошла в том самом месте, в котором в 1990 году другая унесла жизни 43 человек.

Именно лавинам я бы отдал второе место среди опасностей восхождения на пик Ленина. Первое без колебания оставляю за горной болезнью. Я видел лавину, сошедшую в полдень, видел лавину, сорвавшуюся в районе маршрута через скалы Липкина рано утром, проходил по следам лавины, перекрывшей тропу во второй лагерь ночью. И каждый раз, проходя верхнюю часть пути в лагерь №2, я старался почаще смотреть на снежные склоны и сокращать длительность остановок.

Третье место по степени опасности маршрута на Ленина принадлежит трещинам. Большинство из них открытые. И несмотря на глубину, не представляют серьёзной опасности при должном внимании и аккуратном прохождении.

Вторая группа, с которой я работал, была подготовлена лучше остальных. Они поднялись на вершину на четырнадцатый день. Четверо из шести. Одного клиента мне пришлось сопровождать отдельно, так как шёл он гораздо медленнее остальных. В 14 часов мы прошли плато Парашютистов. 14 часов – временная граница восхождения, и если до этого срока ты не поднялся на вершину, то должен разворачиваться и возвращаться назад. Таково правило для гидов. Уже дважды, выйдя на штурм, я не достигал вершины. Это слишком много, так часто поворачивать я не привык. Та часть меня (можно назвать её гордостью или тщеславием), для которой каждая попытка штурма была как личный вызов, была оскорблена, угнетена и страдала.

Моя третья группа по уровню подготовленности была чем-то средним между группой два и первым клиентом. Их было четверо, они приехали из Швейцарии, проехали на велосипедах 700 километров по Таджикистану, имели ночёвку на высоте 4 000 метров, и их одежде можно было только позавидовать. Но было одно обстоятельство, омрачавшее всю картину. На всё восхождение у них было вдвое меньше времени, чем обычно закладывается. Стартовав с места в карьер, мы завершили попытку тем, что в сильный ветер дошли до третьего лагеря, что всеми нашими клиентами было воспринято как выдающееся достижение. И могу без доли иронии сказать, что для них оно так и было. Уже после первой ночёвки во втором лагере на 5300 кто-то вслух (а остальные, вполне вероятно, про себя) заявил, что хочет прервать восхождение.

По-моему, по этим трём разным попыткам взойти на пик Ленина можно составить максимально приближенную к реальности картину среднестатистического коммерческого восхождения.

Итак, третья группа уезжает домой, до моего отъезда остаётся около одной недели, а вершины у меня до сих пор нет. И едва утренний автобус с друзьями-швейцарцами выехал за ворота, как я уже надевал рюкзак, собираясь в первый лагерь.

Наверное, в каждом из нас есть определённая доля несгибаемого упрямства, когда ты держишься выбранной линии несмотря ни на что, порой вопреки всем советам и даже, казалось бы, самому здравому смыслу. Именно так я впервые поднялся на высоту семи тысяч. В одной сломанной кошке, в пасмурную погоду, в паре с товарищем, который имел не больше высотного опыта, чем я. И, как и я, до этого дня не бывавший на такой высоте. Именно это упрямое желание «сделать гору» толкало меня вверх, тогда как сердцем я уже давно стремился только в одном направлении – домой.
Наш начальник лагеря — очень опытный альпинист. Ему наверняка близко было моё желание подняться на вершину, и он предоставил мне эту возможность, отправив меня наверх дежурным судьёй марафона Lenin Peak SkyMarathon.

Выход во второй лагерь по обыкновению был назначен на 4 часа утра, что позволяет пройти большую часть трещин более безопасно — по ночному морозу. Уже к первому сеансу связи мы были на высоте 5300 метров. Впереди целый день отдыха-безделья. Целый день ничегонеделания, когда все мысли о доме — это так тоскливо, что и не описать. Чувство, которое я испытывал, пожалуй, можно было бы сравнить с мучениями от безответной любви, когда тебе непередаваемо паршиво и, кажется ни на что нет сил. Единственным спасением от этого уныния была какая-нибудь работа по лагерю (чтения я никакого не брал в целях уменьшения веса рюкзака). На следующий день мы дошли до третьего лагеря, по пути маркируя тропу вешками для предстоящего забега, и провели оставшуюся часть дня в тесной компании гидов, набившихся в палатку дежурного. Весёлый разговор в тёплой палатке, когда в середине под постоянным наблюдением одного из нас кипит на газовой горелке бульон непонятного цвета и вкуса, но удивительно приятного запаха, когда спиной ощущаешь, как палатку треплют порывы ветра, а по кругу ходят кружки со сладким чаем – это одно из непередаваемых наслаждений альпинизма. Не самым ранним утром мы вышли на штурм и достигли вершины.

Это была долгая поездка. Временами было довольно трудно, но именно поэтому я и научился новому. Горы не исчезают из нашей памяти бесследно, они оставляют свой отпечаток в душе и многому учат нас. Учат терпению, ответственности, мужеству и человечности. По-моему глубокому убеждению, горы учат людей оставаться людьми; или учиться быть людьми или навсегда уходить вниз. Я бы даже сказал, что в горах мы очень чётко воспринимаем свою уязвимость и границы наших возможностей, но как это ни странно – именно это в итоге делает нас сильнее и спокойнее. Я уверен, для того, чтобы успешно совершить восхождение и вернуться, мы должны не только обладать запасом прочности, но и полюбить горы.