Дело врачей – несколько часов в тагильской больнице глазами случайного пациента

— Почему вы скорую-то не вызываете, я вообще на вас удивляюсь! – пожилая медсестра за заваленным бумагами столом искренне негодует и повышает голос настолько, что её, наверное, уже слышно во всех уголках приёмного покоя.

А скорую я не вызвала, потому что, как и многие в подобной ситуации, думала, что само пройдёт. К тому же электронный чудо-градусник весь вечер показывал 36,5. Поэтому утром, сжав волю в кулак, я отправилась на работу. А уже там более опытный и точный ртутный собрат моего девайса сообщил, что температура всё-таки зашкаливает.

«Куда бежать?» — лихорадочно размышляла я. Моего участкового из-за пресловутой нехватки кадров в природе не существует, а на какой-то другой участок талончик нужно брать заранее. Ходить, стоять и сидеть я, в принципе, могу. Поэтому и не считаю необходимым вызывать скорую. А в платных клиниках мне сказали, что на обследование нужно было записываться заранее. И ни за какие деньги срочно осматривать меня не будут. «Если потерпите до завтра…»

Коллеги убедили меня всё-таки добрести до приёмного покоя Демидовской больницы Нижнего Тагила, чтобы исключить самый неприятный из возможных диагнозов – аппендицит.

До Демидовской от офиса – рукой подать. Проделывая этот недолгий путь, я готовила себя к худшему. Что сейчас медсёстры начнут на меня орать – я прописана на Вагонке и в больницу обращаюсь далеко не по месту жительства. Самообращения в наших больницах недолюбливают. А уж то, что я пришла на своих двоих, вообще выглядит весомым поводом для того, чтобы выставить меня за дверь и отправить на приём к участковому.

К тому же я не из тех, кто любит по любому поводу сразу же бежать за помощью к медикам. Поликлиники я откровенно не люблю за риск подхватить в кашляющей очереди что-нибудь гораздо менее приятное, чем ОРВИ, с которым ты приходишь на приём. Некоторых эскулапов я откровенно побаиваюсь за не самые приятные манипуляции с человеческим телом, которые они проводят с видом недоумения относительно твоего дискомфорта. В отдельные моменты взаимодействия с бесплатной российской медициной начинаешь понимать, что система по степени наплевательского отношения к человеку чем-то отдалённо напоминает освенцимовские порядки. Да и куда деться от стереотипа ленивого и не очень грамотного российского врача, не желающего докопаться до истинной причины недуга? Тем более, что примеры врачебных ошибок всегда на слуху, а примеры удач вниманием как-то обходят. Мы ведь стали очень легко вешать ярлыки на всех представителей профессии, когда один из них допускает промах. Причём скидок на  нехватку кадров или уродливую систему здравоохранения, заложниками которой стали врачи, мы не делаем. Мы требуем от них того, отсутствие чего с лёгкостью прощаем себе.

Примерно с таким настроением я зашла в приёмный покой, в котором оказалось неожиданно тесно, шумно и жарко. Все скамейки были заполнены ожидавшими помощи. Похмельный мужичок с подбитым глазом. Пожилая женщина с холециститом, которую сидящая рядом дочь пилит за съеденную окрошку («Врач же сказал, что тебе нельзя, что ты творишь!» -«Так я окрошки хотела, что теперь, не есть её?»). Плачущая молодая женщина, только что узнавшая свой диагноз. Священник в рясе. И ещё несколько человек, на первый взгляд, непримечательных.

Какого-то крупного мужчину привозят на каталке. Две женщины с трудом переталкивают её через микроскопический порожек смотрового кабинета. А потом этого пациента отправляют наверх. Он выходит из смотрового. Санитарки пытаются уложить его на каталку. «Да я сам могу дойти!». -«Точно?». -«Да».

Конечно же, медсёстры меня отругали. Большей частью за то, что ещё вечером я не вызвала скорую. Но документы мои забрали и отправили сидеть на лавочку. Уже минут через 15 объявилась медсестра с чемоданчиком и заявила, что пришла брать у меня кровь.

А ещё через 20 минут та же пожилая сестра, которая воспитывала меня на входе, уже тщательно осматривала меня за ширмой. А потом назначила мне небольшой забег по врачам-специалистам. Сама она в это время тоже разрывается между отделениями и пациентами приёмного покоя. Совершенно неожиданно для себя я оказалась взята в оборот, и уйти недообследованной мне просто не дали шанса. На разных этажах врачи нескольких специальностей меня опрашивали, рассматривали, мяли, стучали по спине и бокам. Я познакомилась с аппаратом УЗИ, стетоскопами, пробирками и другими помощниками лекарей.

«Что болит?»,  — спрашивает молодой чернявый хирург в голубой форме. Пресловутым врачебным цинизмом, как у доктора Быкова в сериале «Интерны», щедро сдобрено каждое его слово. «Прям так болит, что жить мешает? Спать не могла? Ужас какой», — всё это он произносит как бы походя и с долей безразличия. Только через несколько минут после начала беседы я понимаю, что это не издёвка, а такой подход к сбору информации об источнике боли и её степени. «Хватать и резать тебя пока не надо, понаблюдай за своим состоянием. Что, обратно на работу пойдёшь? Ну да, бездельничать же плохо», — последняя фраза уже ёрничание.

А в коридоре приёмного покоя лавочки всё также заполнены, только лица ожидающих уже сменились. Пока я надеваю куртку, слышу, как хирург разговаривает с сёстрами: «Я только с троими разобрался, а вы мне ещё шестерых подкидываете. Вы издеваетесь?». На меня никто не смотрит, ведь помощь мне уже не нужна. И моё «спасибодосвидания» тонет в гуле приёмного покоя. Интересно, слово «покой» в этом названии — тоже ирония?

Так что я, пожалуй, пользуясь служебным положением, всё же скажу спасибо тем ответственным медикам, в руки которых я попала вчера.

Текст – Ольга Рыжих