ЧТ, 28 марта 2024 | В Нижнем Тагиле:-3.9°C

Татьяна Захарова: «Я люблю чёрный юмор. И когда мне смешно, зрители не всегда смеются».

24 ноября в гостях «Экорадио» побывала режиссёр драматического театра Татьяна Захарова. Журналист Екатерина Баранова поговорила с гостьей о новом спектакле, о мечтах создать свой театр и об особенностях зрителей Нижнего Тагила.

– Начнем наш разговор с премьеры спектакля «В ожидании Годо», которая состоялась на прошлой неделе на сцене факультета сценических искусств НТГСПИ. Расскажи об этом спектакле. Почему выбрали именно эту пьесу?

–   Пьеса Семюэля Беккета – абсурдистская драматургия. Для меня абсурдистская драматургия не является абсурдистской, потому что я считаю всю нашу жизнь абсурдом. «В ожидании Годо» для меня абсолютно логически оправдана. Это пьеса о безумной надежде, когда ждать абсолютно нечего, и когда последняя надежда рушится, то человек всё равно придумывает из ничего новую надежду, потому что без надежды жить нереально. Однако в жизни, где только одна надежда, хорошего мало. В этом основная тема пьесы.

–   Спектакль специально выбран в такое непростое кризисное время?

–  Нет. Кажется, что каждый следующий год кризиснее предыдущего. Хотелось помечтать на тему жизни с надеждой, что когда-нибудь придёт Годо и всех нас спасёт.

–   Для тебя Годо – это кто?

–  Слово «god» в переводе с английского означает «бог». Но мне хочется, чтобы каждый зритель в этом спектакле видел своего Годо.

– Это была самостоятельная работа твоя и четырёх артистов драматического театра. Где репетировали? Как готовили спектакль?

–  Репетировали, где придётся, потому что в то время театр был на ремонте. Репетировали в ГДМ, частично – в театре. Работа шла очень долго по причине того, что было сложно собраться актёрским составом.

–   Уже есть отзывы зрителей?

–   Что получилось, то получилось. Много отзывов я не слышала. Люди переваривают увиденное. Кто-то был в восторге, кто-то ничего не понял. Это нормально, потому что любой спектакль должен разделять мнения зрителей на два полюса, иначе спектакль можно считать неудачным.

–  В одном из интервью ты сказала, что работаешь только с тем материалом, который тебя цепляет. Ты ставила «Балаганчик» по Александру Блоку, в драматическом театре «Сальто-морале» по Славомиру Мрожеку. Всё это довольно сложные произведения.  С чем вообще связано твоя склонность к жанру абсурда?

–   Как я уже отмечала, абсурд для меня не является абсурдом, это реалии нашей жизни, истории о человеческом страхе, о том, что значит быть человеком. Я уже ставила спектакли по Мрожеку, например, «Танго» в Астане. Мне интересно, что это ещё и определённая новая форма существования в заданных обстоятельствах, которые не стопроцентные по накалу. Для меня интересно ещё и поискать, через что можно выразить это состояние человеческой души, когда человек загнан в угол. Для меня интересно найти ту самую символику, которая будет совпадать с внутренним ощущением персонажей, то есть в этом для меня и есть особый интерес. В принципе, в психологических пьесах занимаешься тем же самым, то есть ищешь не просто форму, которая возникает от внутреннего ощущения, а определенные задачи и проблемы, которые стараешься не то чтобы решить, но хотя бы обозначить, поставить вопрос. Для меня самое главное в пьесе – найти волнующий меня вопрос. Если он волнует меня, значит, какую-то часть людей он тоже будет волновать. В зависимости от поставленной проблемы форма начинает сама проявляться. Это не значит, что я сижу и подбираю – а не сделать ли мне вот в такой форме. Пьеса сама диктует форму, проблема сама формирует решение.

 

–   Какое место занимает юмор в твоих постановках?

–  Огромное. Без юмора мы не можем пережить ни одну серьёзную историю. Юмор нас спасает в любой критической ситуации, не позволяя нам сойти с ума. Правда, я люблю чёрный юмор и когда мне смешно, а зрители не всегда смеются. Поэтому сижу тихо и сама с собой смеюсь.

– Задам неприятный вопрос. Почему в репертуаре драматического театра сейчас нет твоих спектаклей?

–  «Квартира Коломбины» несколько раз шла с момента открытия театра после ремонта.  Сейчас её в афише нет. Не знаю, что там дальше будет. Почему нет моих спектаклей в репертуаре – это вопрос не ко мне. У нас с руководством слишком разные взгляды на театр. Для меня театр – это, прежде всего, потрясение, а не зарабатывание денег.

–  В Санкт-Петербурге у тебя был свой частный театр. Не планируешь создать собственный театр в Нижнем Тагиле?

– Конечно, но это такая же безнадёжная идея, как и у героев «В ожидании Годо». Чтобы создать свой, театр нужны деньги, помещение, ставки для актёров. В большом городе можно хотя бы зрителей собрать, чтобы оплатить аренду и заплатить зарплату артистам. В Тагиле это совершенно нереально. Хотя вот еду по городу и заглядываюсь на пустые помещения, разрушенные здания, где можно организовать современный театр.

DSC_1203

–   Может быть, Тагилу не нужен ещё один театр?

–   Мне кажется, да. Для такого маленького города двух драматических и одного театра кукол вполне достаточно. Меня радует, что сейчас появляются какие-то молодёжные движения, художники. Может быть театр и нужен, но городским властям это точно не надо.

–  Думаю, что есть много людей, которые положительно бы ответили на этот вопрос. В любом случае, ты работаешь и ставишь спектакли.

–   Я пытаюсь создавать спектакли, чтобы не сидеть без работы.

– 26 ноября в музее изобразительных искусств состоится показ спектакля «В ожидании Годо», и с этого момента в музее стартует ваш проект «Театральные четверги».

– Это больше проект Елены Васильевны Ильиной, заместителя директора музея по научной работе. Предложение было с её стороны. В прошлом году мы сыграли в музее «Стеклянный зверинец», потом мы работали над грантом, нам в этом очень помогала Елена Васильевна. Потом приезжал на Ночь в музее со своей выставкой художник Леонид Тишков. Мы вместе с балетмейстером Светланой Скосырской подготовили пластический спектакль по его пьесе. После этого Елена Васильевна предложила нам играть в музее, нам выделили «театральные четверги». Это здорово, когда есть возможность прийти на площадку, хоть какая-то своя публика у нас будет появляться.

– Может быть, пригласим тагильчан на «Театральные четверги»?

– Приглашаю 3 декабря на спектакль «Стеклянный зверинец», а 10 декабря на спектакль «В ожидании Годо». Показы пройдут в 18 часов.

– Советую найти время и посмотреть эти работы. Татьяна, а вообще сложно работать на неподготовленной для театрального спектакля площадке?

–  Сложно, ведь нужно, например, подготовить свет. С другой стороны, если ты способен работать в музее, то можешь работать в любом другом месте. Может быть, со временем возникнет своя особая атмосфера. Симпровизировать в сложных обстоятельствах – это всегда здорово.

–   Расскажи о ваших планах с группой артистов, с которой сотрудничаешь. Чего ждать зрителям?

–  Я не строю планов, потому что понимаю, что всё может измениться в один день.

–   Как бы ты охарактеризовала тагильского зрителя? В одном из интервью ты сказала, что веришь в тагильского зрителя. Что это значит?

–   Я считаю, что зритель  не дурак, а умный человек, который приходит на спектакль, чтобы что-то получить для себя. Для меня театр – это в первую очередь потрясение. Он должен будоражить, чтобы человек после спектакля задумался о каких-то вопросах. Я была на постановках в разных городах, и не скажу, что тагильский зритель отличается. Любого зрителя интересуют какие-то проблемы, и он приходит на спектакль, чтобы найти решение этих проблем, получить эмоциональный заряд. Я не люблю со зрителями играть в поддавки, а веду с ними честный разговор о сегодняшних проблемах, о нашем мире, о нашей жизни. Ставить комедии на раз мне неинтересно, тем более они идут в большом количестве по телевизионным каналам. Театр – это другое искусство, у него другие цели.

–  Правильно ли я понимаю, что в музее, в камерной атмосфере, будет возможность пообщаться со зрителем, и зрителю – пообщаться с режиссером?

–  Если зритель пожелает, то можно и пообщаться. Мне интересно будет спросить, что людей зацепило, что не зацепило, насколько это интересно и нужен ли такой театр вообще.

Поделиться в соц. сетях
Ошибка в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter
Система Orphus

17 комментариев

  1. зрители не всегда смеются . Наверно плоский или придурковатые описались.

  2. Мы имели несчастье сходить на Квартиру Коломбины.. Это какой-то ужасный ужас-отсутствие смысла, истеричное повествование и несвязные диалоги. Половина зала просто вышли.

    • Ну так чтобы был смысл и связность – нужна ясность ума, а не каша в голове, в том и беда Ник. Сестринской режиссуры

      • А Вам Татьяна булочку обещала за то, что Вы будете оскорблять людей, которые критикуют её “творчество”?

  3. Татьяне удачи и творческих успехов!

  4. ну и что вышли и вышли – так Вы и из жизни -выйдите не судьба Вам на этом этапе увы

  5. Бакалавры педагогики с театральным уклоном посмешили: Годо от английского God !!! пхы-хы-хы-аА-аА-аА
    Впереди вторая за три года реорганизация вуза с ликвидацией, уже неслучайная

  6. Так да, ирландец Беккет писал по французски, En attendant Godot называется эта пьеса в оригинале, Бог по французски Dieu, а за уши притянуть можно всё, что угодно

  7. Очень просим Владимира Ивановича Капкана, начальника управления культуры, создать в городе худсовет, который мог определять пьесы, которые стоит ставить на сцене нашего лучшего в России драматического театра. Пусть это будет русская классика, пусть школьники смотрят со сцены программные произведения. Ведь у театра есть муниципальное задание, почему оно должно быть заполнено абсурдным творчеством рефлексирующей неврастенички?

    • Нет -это человек -а не Вы тупо смотрящие

    • Согласен полностью! Право ставить в театрах спектакли с небес не падает, его заслуживают своим талантом. Хотят самовыражаться – пусть самовыражаются за своё счёт. Классики русской действительно не хватает, а ведь она вечна.

  8. Господа, театр должен быть разным. Кому то уже давно приелись скучные и плоские постановки Грини. А кто-то водит внуков хоть где-то показать классику. Площадку нашего театра надо давать всем. Она наша – народная, а не личное имущество директора и режиссера. А зритель отреагирует рублем. То что зритель уходит со спектаклей, может говорить о неподготовленности зрителя. У нас народ хлопал и кричал браво “любам из интернов” с их пошлятиной и никакой игрой. И ничего, никто не кричал – уберите эту пошлость со сцены. А тут рефлексирует человек, значит он живой. Значит ему есть что сказать, а не просто срубить бабла ибо “пипл хавает”. И не капканам решать что смотреть тагильчанам, а что нет. Сами не дети, разберемся.

  9. А мне “Квартира Коломбины” понравилась. Спектакли же нашего театра могу приравнять к сериалам канала Россия – для пенсионеров, которые другого и не видели и видеть не хотят. В театре главное – эксперимент. Его-то там и нет. Заезженными тропами ходят.

  10. С некоторым опасением пошёл смотреть «В ожидании Годо» (буду писать короткими предложениями ибо на длинные — оборотов не хватает) С некоторым опасением — потому что предыдущий спектакль Татьяны Захаровой «Квартира Коломбины» прошёл мимо меня — ну никак не зацепило. Чутка (на пару минут) опоздал — машина сломалась, а на маршрутках с Вагонки сложно подгадать время. Пьесу знаю — Владимир и Эстрагон. Диди и Гого. И вдруг — Диди и Гого — девочки. Почему так? Но через буквально пару-тройку секунд перестал себе задавать этот вопрос — потому что убедительно. Неважно кто из них кто, неважнА их гендерная принадлежность. Два существа, две сущности бьются в достижении ответа, пытаются достучаться до небес — а там вместо неба синего серый потолок, от которого ответа нет, а если и есть — то он хихикает детским голосом, да даже умереть им не судьба — глумливый голос им вещает что уже «они умерли» — да вот фиг, даже повеситься им не удаётся. На маленькой сцене всё полный вперёд как реально — и эта реальность ирреальных персонажей, которые вот здесь и сейчас, сдвигает реальность, в которой мы находимся, в какое-то иное пространство, в коем девочки Диди и Гого являются центром, вокруг которого всё и вертится. Меняется всё — кроме героев. Они неизменны. Это та точка. Вокруг которой вертится мир. Хотя вокруг неизменных Диди и Гого что-то меняется — Потсо вдруг зримо преобразился — слепота возможно дала ему возможность прозреть. Но Лаки — это тот персонаж, который вызвал у меня некоторое недоумение. Несмотря на иронический текст, написанный Беккетом, несмотря на всю традицию от Толкиена с его пародиями на Оксфорд, несмотря даже на доведших абсурд до абсурда Курёхина с Дебижевым, в тексте есть возможность выйти на откровение, после чего заявление «Лаки немой» будет суперзначимым — когда тот, кто мог говорить, стал немым — вот тут, когда Лаки, которым помыкает Потсо, который мог говорить как угодно — языком танца, языком слов — вдруг стал немой (тут некоторая аналогия прослеживается — пластичный актёр Зинеев оказывается обрублен в своей выразительности прямо как его герой. Или это он та аморфная константа, которая, несмотря на большие возможности, остаётся аморфной амёбой? (Тут скорее всего я не могу вырваться из плена моего представления о персонаже).
    К чему была вся эта длинная речь? А вот к этому — спектакль хорош и его надо смотреть.

  11. Начальник…культуры. Да уж.Красиво сказано. Чисто по тагильски.

  12. Иван Шилко так все красиво обрисовал, что обязательно посмотрю в ближайшее время этот спектакль. Сразу чувствуется рука режиссера в описании спектакля. Интересно!

Оставить комментарий или два