Дело об утках в поезде. История страны через историю одного следователя

У старушки пропали утки. Женщина очень огорчалась – жирные откормленные птицы стоили чуть ли не всю её пенсию. Найти уток и обидчика было невозможно. Но огорчать этим фактом пенсионерку ещё сильнее не хотелось. Это дело Владимир Конарев из всех, которые он вёл за 33 года 6 месяцев и 18 дней работы в тогда ещё милиции, вспоминает с особыми чувствами. С такой точностью, как Владимир Ильич, даты обычно называют люди скурпулёзные. Или те, для кого предмет разговора запредельно важен. Он вышел в отставку в 2007 году, успев поработать рядовым следователем и руководителем. И его биография стала свидетельством того, как менялись за эти годы страна и люди вокруг Владимира Ильича.

Первое дело

Начинал работать Владимир Конарев в городе Барабинск Новосибирской области. Следователей тогда был дефицит, и выпускника юридического института брали с руками и ногами везде. Но вот его молодой жене, которая была судьей, место нашлось только в этом маленьком сибирском городке.

 — Мы вышли из поезда: нас двое, чемодан, ребёнок. Раздолбанный УАЗик отвёз в гостиницу – туалет на улице. Мы в ней жили месяц. В отделе работали пять следователей мужчин под начальством красивой женщины Лидии Павловны Крыловой, — вспоминает Владимир Ильич.

Первым его расследованием стало раскрытие кражи японского магнитофона из школы. Украли его десятиклассники, хотели перепродать. Хитрые мальчишки завернули аппаратуру в полиэтилен и закопали в навозной куче – чтобы милицейская собака не нашла. Владимир Ильич в паре с экспертом-криминалистом проработали на месте преступления двое суток,  но воришек нашли.

Первая взятка

В том же Барабинске Владимир Ильич впервые столкнулся с желанием людей повлиять, надавить на него. Тогда он расследовал серьёзное дело – студентку медучилища изнасиловала группа парней. Несколько из них – школьники. Один – сын директора школы, другой – сын завуча, отец третьего – секретарь комсомола.

— Пришёл я на работу, в моём кабинете сидит женщина с пакетом, завуч. Что в нём – не видно, — рассказывает Владимир Иванович, — Я её допросил. А она попросила как-то замять ситуацию и ушла. А пакет остался. Я заглянул. А там деньги сложены так, будто их в спешке собирали – купюры по 3, 5, 10 и 25 рублей. Я сразу к начальнику Лидии Павловне. Только потом она мне сказала, что в пакете была сумма как моя зарплата за полгода.

Взять деньги, говорит милиционер в отставке, даже мысли не возникло – на жизнь хватало собственной зарплаты. Парней в итоге посадили на приличные сроки.

 — А потом я как-то поехал в отпуск. Стою на перроне, курю. Вдруг со мной здороваются. Поднимаю глаза, смотрю – один из тех парней. «Спасибо!», говорит, — смеётся Владимир Ильич, — Оказалось, отсидел пять лет, вышел, женился. Теперь двое детей. Работает машинистом тепловоза.

Знакомство с Нижним Тагилом

Но из Барабинска семья Конаревых уехала – на родину супруги Владимира Ильича, в Нижний Тагил. Сначала он работал на Вагонке. «Знакомство» с местными преступниками началось с Уралвагонзавода.

— В группе УВЗ прямо за забором мы сидели, у нас был пропуск во все цеха, — вспоминает бывший следователь, — Работали тогда по хищениям. Из душевых пропадала одежда, со станков с ЧПУ – платы. Главный бич был – военно-строительные отряды. Как у них демобилизация, у нас душевые трещат, как с добрым утром! Мы приезжали к их командиру, проводили облаву, все вещи находили.

Лихие 90-е

— Раньше следователями, в основном, работали мужчины. Но в 90-е всё изменилось. Зарплату не платили по нескольку месяцев, работали мы практически за идею. Мужчины уходили. А этим девчонкам с педагогическим образованием, куда им в то время было идти? – Владимир Ильич указывает на фотографии обновлённого состава следователей, мужских лиц почти нет, — Брали их на работу. Потом курсы им устраивали юридические. Я когда работал в Тагилстроевском райотделе на Красной, 10, у нас из 20 следователей мужчин осталось всего 5.

И это же время становится самым беспокойным для следователя Конарева – в эпоху бандитских разборок он работает в специально созданной группе по взрывам.

 — Разборки между коммерсантами, поджоги магазинов… Ночи не проходило, чтобы нас не вызвали на очередной взрыв, — вспоминает Владимир Ильич, — У одного из коммерсантов офис был на Ермака, в пойме реки Тагил. И вот справляют так люди Новый Год. А ему на окно положили взрывное устройство. Так там не только ёлку повалило. Горшок с цветами во входной двери застрял. 92-93 годы – это было что-то страшное.

Чечня

А в 2002 Владимир Конарев отправился в командировку на Кавказ.

— Куда ещё могут отправить Владимира Ильича, как не в Ленинский район Грозного, — смеётся милиционер, — И хоть я к тому времени уже всякого перебоялся, страшно было. Подрывы были каждый день – только дураки не боялись.

Милиционеры помогали патрулировать улицы, расследовали уголовные дела. Здесь случилось то, за что Владимир Ильич до сих пор чувствует вину:

— Мои подопечные выехали за обмундированием. По пути нельзя было останавливаться. А они остановились искупаться неподалёку от станицы «Червлёная» — там такое озеро, а вот тут, рядом, пригорок. Купались, наверное, час. Только стали выходить из воды, как произошёл подрыв фугаса – 150-миллиметровый снаряд, в котором ещё всякая беда – например, тонкая, с мизинец, арматура, — он показывает толщину и длину металлических кусков на собственном пальце, — И всё это на них. Одному в голову, другому — в ноги… Машины выглядели так страшно, будто их драли чем-то.

Тогда погибли двое, 19 были ранены. Владимира Конарева откомандировали из Чечни и возбудили уголовное дело.

 — Они же с моего согласия остановились, — корит себя мужчина, — Если бы я не разрешил… Но тот, кто докладывал об остановке, — у него это уже пятая командировка была. Он сказал, что всё проверили, всё хорошо… Вот тебе и хорошо.

Тогда и сейчас

Владимир Ильич говорит, что с детства мечтал стать военным, по примеру деда. Но с армией связать жизнь не получилось. И когда увидел в газете объявление о том, что в юридическом открылся новый следственный факультет, то сразу понял, что ему – туда. Несмотря на то, что он уже 7 лет в отставке, Владимир Ильич регулярно навещает ставший почти родным отдел теперь уже полиции на Красной, 10. Сравнивает работу молодёжи со своей. Раньше, говорит, нагрузка на следователей была вдвое больше – по 20-30 дел одновременно. «Ударит дедушка бабушку – теперь это идёт в мировой суд. А раньше всё мы разбирали», — говорит. А в первый год работы зарплата была 7-8 тысяч. При этом сидели в отделе с 8 до 20. «Сейчас же смотришь, в 18 часов уже домой пошёл. А зарплата вдвое выше. Но не все, конечно, такие. 50 на 50», — тут же поправляется Владимир Конарев, — «С другой стороны, патрульно-постовой службе сейчас не позавидуешь. Смотришь – какая-то пьянь-рвань издевается над ними, оскорбляет. А они ничего не могут сделать, только права зачитать. Раньше же – его за ручки завернули, он и не дёрнется. А сейчас они (нарушители – прим. ред.) могут с тебя даже погоны сорвать, или ударить. Выдержка нужна колоссальная».  

Утки в поезде

Дело об утках в поезде, кажется, не спроста стало одним из самых любимых у Владимира Конарева. Ведь что может больше рассказать о сущности человека, чем эпизоды его жизни, которым он придаёт особое значение? Пожилая хозяйка уток была очень огорчена их пропажей. Но найти птиц казалось делом невозможным. Тогда Владимир Ильич пошёл на хитрость. Он выяснил, что пенсионерка отправляла птиц «пастись» на лужайку возле железнодорожных путей. И придумал версию – восходящим потоком воздуха от проходящего поезда уток затянуло в открытую дверь товарного вагона. И птицы уехали в Томск. Попросил знакомого математика сделать научное обоснование такой версии. Такой вердикт и вынес в деле о пропаже птиц. О необычной истории тут же узнала местная газета, которая написала большой материал про хозяйку уток и их волшебное исчезновение. Пенсионерка была очень счастлива – попала на страницы газеты! Так версия об унесённых поездом утках устроила всех.

Текст: Ольга Рыжих
Фото: Ираида Ксенофонтова